Биоэтика. Имплантация воспоминаний

333

027

035

311

023

025

021

EPSON scanner image

EPSON scanner image

015

017

009

010

013

005

007

4

2

Биоэтика. Имплантация воспоминаний

Воспоминания выступают как структура, через которую сознание формирует само себя. Если для Декарта было ясно, что «Я мыслю, значит, существую», то сейчас это «Я», в свою очередь, требует подтверждения своего существования. Не случайно всех интересует тема «post-human». Мы со страхом убеждаемся в том, что наше «Я» может оказаться просто суммой информации, просто сложным отпечатком впечатлений в нейронной сети. Это сомнение раньше было бы изобличено как методологическая ошибка, как просчет в философской логике, теперь же оно само стремится показать эту философию как язык, слишком искусственный, чтобы быть истиной.

Что есть это «Я»? Стержень, на который «нанизываются» воспоминания, или просто их производная сумма, неуловимая и непознаваемая без своих составляющих и, следовательно, не существующая в действительности? В этом контексте тема симулякров как поставленных под сомнение впечатлений и воспоминаний, так как она подавалась в культуре со времен «Бегущего по лезвию», кажется даже слишком оптимистичной. Там фальсифицировались именно воспоминания, но не их носитель. Страшен вопрос: что, если «Я» и есть мои воспоминания, не существующее помимо них?

Наше «положительное», традиционное восприятие, от Плотина до Канта, убеждено в стержневой роли личности, стоящей над всеми проявлениями и становлениями индивидуальности. Для сомневающегося всегда существовал страх материализма, в котором «persona est relatio», личность есть лишь совокупность отношений, общественных, психологических, или вообще биологических. Возникающее отсюда сомнение в первичности уникальной личности, ее примате над собственными проявлениями, удобно показать, прибегнув к дигитализации бромосеребряного оригинала. В своем эссе «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости»  Вальтер Беньямин занимает оптимистическую позицию, согласно которой аура оригинала, состоящая в его исторической топологии, не может быть воспроизведена. В приложении к человеческой личности эта логика утверждает  его уникальность и самотождественность. Но что, если эта история, составляющая ауру оригинала, будет фальсифицирована или подменена? Что, если воспоминания станут предметом манипуляций? Что от меня останется, если мое «Я» не существует как «единое», но составлено из моих воспоминаний, самой ненадежной из всех сомнительных материй? Если прошлое, из которого я состою, - это, по Борхесу, "сад расходящихся тропок"?

Иллюстрацией этого вопроса может быть не только фактура альтернативного процесса печати, но и периодическая замена размещенных изображений на аналогичные или немного отличающиеся от них. При этом печатающая техника может быть размещена прямо в зале, а удаляемые изображения можно выбрасывать в корзину или бросать под ноги. Или, например, складывать в неравные стопки и перевязывать как макулатуру.